Император из будущего: эпоха завоеваний - Страница 36

И последний персонаж нашего марлезонского балета - Ба Фуй. Мирская фамилия Чжан. Родом из провинции Шаньси. С детства будущий настоятель обладал отличной памятью, едва ли научившись читать, мог с первого взгляда понять смысл текста, за что в родных местах был прозван "мудрым ребенком". В 16 лет специальным императорским указом был призван ко двору и получил должность в аппарате управления государством - ни много, ни мало, его назначили управляющим всей монашеской общиной в монастырях близ горы Сун-Шань Шаоши, куда, естественно, входил и Шаолинь. Вот такой вот вундеркинд.

Открыл пять филиалов Шаолиня - во Внутренней Монголии, в Сиане, в Яньму, Тайюани и Лояне, причем сам Северный Шаолинь был практически восстановлен из пепла. Специальные монахи посылались из Суншаньского Шаолиня в филиалы, причем не только для проповедей, но и для преподавания шаолиньского боевого искусства.

Насколько я понял из донесений, Ба Фуй - был администратором монастыря, Дао Кэнь отвечал за религиозную составляющую, а вот Цзинь Ла Но выполнял роль главного инструктора по боевым искусствам.

- Посмотрите сюда - я отчеркнул ногтем словесное описание Ла Но - Скорее всего, ночью Хандзо убил одного из патриархов Шаолиня.

- Смуглая, почти черная кожа - начал я зачитывать из свитка ошарашенным Ходзе - По некоторым сведениями, индус, и, возможно, его имя происходит от индийского слова "киннара", что означает гневного духа. Как и все монахи бреется налысо. Очень гордится своими пышными усами.

- Что патриарх делал ночью на площади? - спросила Кико-сан

- Возможно, у него была бессонница - пожал плечами Цинанари - И что теперь будет?

- Будут похороны, тридцатидневный пост - вместо меня ответила девушка - Еще месяц монахи Шаолиня не смогут покинуть столицу

Честно сказать, я сильно сомневался в боевой эффективности бойцов монастыря в эпоху мушкетов и пушек. Возможно, Чжан Юн смог бы использовать эту сотню монахов, как диверсантов в тылах японской армии. Я даже готов поверить, что бритоголовые парни могут при сильном желании поднять восстание в Корее, где миролюбивое население, воспитанное на добродушных канонах буддизма, вовсе не стремиться начинать партизанскую войну. Но это в перспективе год-полтора. Нам же день простоять, да ночь продержаться.

- Осталось решить вопрос с войсками Чжан Юна - Цинанари выглянул в окно и нахмурился - И можно возвращаться домой.

- Это задачка решается не в столице

- А где? - в одни голос откликнулись брат с сестрой

- Кико-сан! - я покачал головой - Ты же сама мне писала в донесениях о Юньхэ

- А причем тут Великий канал? - пожала плечами девушка

Эх, вроде и образованные люди, аристократы, а стратегического мышления ни на грош. Я тяжело вздохнул и принялся разъяснять мою идею. Дело в том, что в Китае есть главная транспортная артерия. И это вовсе не река Хуанхэ и даже не Янцзы. Это Юньхэ - рукотворный канал длиной почти 2000 км, который проходит по восточной части страны между городами Пекин и Ханчжоу и пересекает четыре провинции (Хэбэй, Шаньдун, Цзянсу, Чжэцзян). Строительство этого искусственного водовода было завершено совсем недавно и он стал важной транспортной артерией между севером и югом Китая. Собственно, по нему и осуществляется основной транзит грузов, в первую очередь продовольствия с плодородного юга на засушливый север.

- Продовольствие для армии Чжан Юна перевозят чем? Правильно, водой. По Юньхэ. Достаточно разрушить пару шлюзов и перевозки встанут на месяц. А там уже зима, канал встанет, зимняя кампания окажется сорвана.

- Снег закроет перевалы - подхватила Кико-сан - А до весны...

- Мы закончим с Чосоном - закончил я за нее - Цинанари-сан вы согласны?

Но тот нас не слушал, а напряженно смотрел в окно. Сжав рукоять катаны, он повернулся к нам и глухо сказал - В переулке португальские солдаты. Надо срочно бежать!

В дверь дома громко застучали.

Часть II

Глава 17

"Кто спрашивает дорогу утром,

тот к вечеру уже мертв". Яп. пословица

- Банзай!! - с оглушающим воплем Катсу прыгнул вперед и нанес удар сверху. Деревянные мечи боккэны столкнулись с громогласным треском и Набори отступил. Еще выпад и еще один шаг назад. Катсу победно улыбнулся - последнее усилие и укэ выйдет за пределы площадки. А это поражение.

/Укэ - партнер в боевых искусствах. Яп./

- Матэ!

- Госпдин Ячи, учитель - вскинулся Катсу - Я почти победил!

- Почти не считается - Набори скорчил ехидную рожицу

На татами, кряхтя, забрался пожилой, скрюченный старик с палкой. На его голове уже не осталось волос, кожа лица и шее напоминала желтую скукуженную бумагу.

/- Матэ! - сигнал прекращения схватки в японских боевых искусствах/

- Только что раздался полуденный колокол - скрипучим голосом сообщи учитель своим ученикам - Вам пора идти собирать хворост. Иначе новый управляющий монастырем...

- Юдаи-сан сам самурай - вклинился в речь старика Катсу - И он понимает важность..

Бац! Палка учителя попала парню по голове. От второго удара Катсу увернулся и тут же без разговоров, спрыгнул с тренировочного помоста на пол. Вслед за ним сиганул его друг Набори. Оба послушника быстро забежали в келью, натянули сверху кимоно соломенные накидки - снаружи монастыря начинался снегопад - и побежали к выходу. Катсу успел заглянуть в пустой церемониальный зал, где стояло старое зеркало из полированной бронзы и осмотреть ушиб. В зеркале перед ним предстал молодой пятнадцатилетний парень, с широкими плечами, длинными черными волосами, заплетенными в косичку и узким, совершенно неяпонским лицом. Катсу машинально провел ладонью по подбородку. "Эх! Хотя бы один волосок вырос" - подумал парень и потер шишку на голове.